Невыполненный обет

СВИДЕТЕЛИ БОЖИИХ чудес

Рассказы о православных чудесах в современном мире



Я некрасивая и знаю это о себе с детства. Но я люблю детей. Однажды, я была студенткой, в поезде ехал с нами в купе молодой офицер с дочкой трех лет. Жена его бросила. Он никак не мог с девочкой управиться, а мне было смешно, я ему помогала. Ехали трое суток, и к концу пути девочка начала называть меня мамой. Ее отец сделал мне предложение. Я отказалась. Мне нравилась девочка, нравился ее отец, я знала, что я непривлекательная, но я мечтала о романтической встречи, свиданиях, надеялась на какие - то особенные переживания. Так и прошло мое счастье стороной. Я осталась одна.

Родители старели и болели. Мама решила взять девочку из роддома и удочерить, чтобы я не осталась одна на всю жизнь. Одинокой женщине никто не даст удочерить ребенка. По знакомству договорились. Взяли девочку через месяц после родов, когда ее молодая здоровая мать отказалась от нее. Знакомая, которая устроила это великое благо, поставила нам одно условие. Одно - единственное: мы должны были сразу же окрестить ребенка. Моя мама, которая с ней договаривалась, согласилась безусловна. И папа сказал: " Какие проблемы! Церковь рядом. Пойдем окрестим. Преследований политических мы не боимся, так как чины у нас не большие и возраст такой, что уже ничто не страшно. Ну, пусть уволят. Перейду на другое место". Тогда при крещение требовали паспорт, записывали прописку, чтоб сообщить властям. А они уж сами должны были начать репрессии. Но мои родители этого не боялись.

Однако крестить девочку не понесли. Мама говорила, что там много людей, еще заразят чем - нибудь. Потом стала бояться самого процесса крещения: еще утопят ребенка. Зачем это надо? Младенец сыт и здоров, на что еще крещение! Когда девочка подросла, сама уже ходила, тогда мама сказала, что теперь она все понимает и может испугаться в церкви, где всё необычайное, шум и запахи и мишура.. Так она выразилась об облачении священников. Знакомая же, которой мы обещали, напоминала нам постоянно. Но потом устала и она. Так обошлись без крещения.

Но тут началось что - то невероятное. Мои родители начали болеть, но как! У мамы сильно заболел позвоночник. "Скорая" увезла ее. Только выписали, точно такое же заболевание у отца. Его увезли в то же самое отделение, откуда привезли маму. Это прошло, началось другое. Мама на кухне упала с табурета и сломала ногу. Долго болела. Только отмучилась, как папа в той же кухне с того же табурета падает и ломает себе ногу в том же месте и лежит потом в той же больнице. Это что такое? И дальше серия одинаковых болезней продолжалась. Но никого не вразумила. Я металась между очередной больнице, домом и работой. Меня начали мучить сны. Всегда одни и те же. Какие - то прекрасные юноши в белоснежных одеждах играют с моей приемной дочкой. ( Она не знала что приемная. Чтобы скрыть это от соседей, мы поменяли квартиру и переехали далеко, в другой район Москвы). Они хорошо играют, она довольна, но я в страхе и чувствую, что они вот - вот заберут ее с собой. Я не отпускаю, не хочу, чтоб они с ней играли, но она так довольна, так тянется к ним!.

И вот мама умерла. Ей было всего 61. Могла жить и жить. Но вот всё. Ее увезла похоронная команда. На третий день мы поехали взять ее из морга. Когда ее показали нам в гробу, я как закричу: "Нет, это не моя мама! Отдайте мне маму!" Она была в жизни очень миловидная, а передо мной лежала чужая женщина с черным лицом, искаженным жуткой гримасой. Меня оттащили. Гроб заколотили и повезли на кладбище. Стоял мороз да с ветром. Могила оказалось узкой. Ее копали при нас. Все окоченели. Опускают гроб - он не идет. Снова копают. Опять опускают - опять не идет. Слышу, один из могильщиков говорит: "Земля ее не принимает". Я как разрыдалась. Так обидно это слышать, а сердце чует правду. Возразить нечего. Сумели похоронить глубоким вечером, в полной темноте. На всем кладбище никого не было, и рейсовый автобус уже не ходил. Нас в город довез катафалк.

Через пять лет всё повторилось с папой.

Я ничего не могу понять. Почему? Ведь они сделали такое доброе дело: взяли брошенного несчастного ребенка, от которого родная мать отказалась. Подумаешь, не окрестили! Но ведь за девочкой все время самый тщательный уход!

После смерти мамы я вижу во сне ее маму, свою бабушку. Она сидит верхом на змее, плывущем по реке, подняла руку высоко вверх и восклицает: " Все ко мне! Все ко мне1 Мне так хорошо!" И меня зовет. Вместо меня к ней прыгает моя мама, и они вдвоем плывут на спине этого змея.

Мне этот сон очень не понравился. После смерти папы жду его повторения. Боюсь. И папа приснился. Он сказал: "Иди в церковь". Я ему говорю: поздно. Он отвечает: " Церковь всегда открыта для того, чтобы каждый мог в нее войти и согреться".

Что делать? Дочка моя уже школьница. Но учеба ей не дается. Врач - психиатр признал необходимым лечение. Вот так раз! Ее с самого дня рождения обследовал врач, детский психиатр, та самая наша знакомая. Она сказала, что более здоровым ребенок просто не может быть. Ее родители были спортсмены в возрасте двадцати лет. И такая беда! Лечение такое дорогое! И надо еще скрывать от нее и ото всех, от чего ее лечу. Так промучилась я, пока не позвонила мне всё та же наша благодетельница - врач. Я ей всё рассказала. Она приехала в ближайшее воскресенье и отвела нас в церковь. Договорились о крещении. Дочка моя спокойно все воспринимает, а что со мной творится! Ужас! Я себя не узнаю. Рву и мечу. И всё без причины. Подходит день крещения. Наша врач приехала и всем руководила, а я села на лавочке у входа в церковь и сижу окаменелая. Чувствую: давление растет, растет. Глотаю таблетку. Надвигается ужас. В глаза темнеет. Сейчас упаду. Но вдруг такая спокойная мысль: пусть и упаду. Полежу и встану. Зато дочка теперь будет в порядке. Эта мысль меня удивила, словно бы не моя была. После этого я успокоилась.

Начала я свою дочку водить к причастию. Она идет спокойно, а я вся издергаюсь. А доченька мне говорит: " Мама, со мной ничего, а от других скрывай, что ты такая нервная. На меня кричи, сколько хочешь, но без посторонних. Я ведь все равно знаю, что ты меня любишь. И я тебя люблю. Но другие этого не знают, они могут подумать что угодно". Такая разумная! А я и не замечала, что то и дело срываюсь на крик. Но в церкви постепенно стала успокаиваться. Доченька сама идет к алтарю, а я сяду у входа на лавку и сижу, как каменная, без чувств и без желаний, но и без крика. И что бы вы думали! К концу учебного года моя девочка начала выправляться, врач сократил дозу лекарств! Начал давать по полтаблетки, потом по четвертинке. Сказал, что если дальше так пойдет, то после летних каникул, которые мы проведем в деревне, лечение можно будет и отменить. И я начала постепенно успокаиваться. Бабули в храме мне говорят: " Что же ты дочку причащаешь, а сама ни разу к Чаше не подходила". Они не знают, что мне просто сидеть у входа - и то проблема. Но тут одна из них спрашивает меня: " Ты грамотная?" мне даже смешно, я же учительница. Она просит меня написать записку. А я не умею. Она сама диктует: "О Здравии Лексея да Марьи, да Володимира, да попа Николая". Ей говорят: "Священника надо писать первым".она сразу соглашается: " Да - да. Это сплоховала. А ты, милая душа, грамотная, пиши правильно, как положено. Теперь - то в каждом храме лежит образец написания записок. В общем, постепенно приобщалась я к церковной жизни. На пасху дочка уговорила меня пойти на ночь. Я пошла и вместе с ней впервые в жизни причастилась. И так плакала я в ту ночь. Но слезы были не горькие. Они словно вымыли из меня какую -то горечь и желчь. Всё ушло, осталось радость. Я впервые тогда не только умом, а всей душой осознала, что я не одна на свете, что со мной дочка, любящая, преданная, и все эти люди, малограмотные и неграмотные, не знающие правду и жизни.